Иммунизации: другая сторона
Ричард Г. Московиц, доктор медицины
Растущий отказ родителей вакцинировать своих детей редко обсуждается или принимается всерьез. Фактом является то, что нас научили принимать вакцинацию как вид невольного причастия, таинства нашего собственного участия в неограниченном росте научной и промышленной технологии, без всякого внимания к долговременным последствиям для здоровья нашего биологического вида, не говоря уже о равновесии природы как целого. По одной этой причине, необходимо настоятельно выслушать другую сторону проблемы.
Эффективны
ли вакцины?
Существует широко распространенное согласие в том, что период времени с момента введения общих вакцин представил замечательное снижение в широте и жестокости соответствующих инфекционных заболеваний. Но привычное допущение, что снижение может быть отнесено на счет вакцин, остается недоказанным, и продолжает подвергаться серьезным сомнениям выдающимися авторитетами в этой области. Широта и жестокость коклюша уже начала резко снижаться задолго до введения коклюшной вакцины (1), факт, побудивший эпидемиолога С.С. Дауэра отмечать не далее как в 1943 году:
"Если смертность от коклюша будет продолжать уменьшаться такими же темпами в течение следующих 15 лет, будет чрезвычайно трудно статистически показать, что коклюшевая иммунизация оказала какое-либо действие в уменьшении смертности от коклюша"(2).
Совершенно то же верно не только для дифтерии и столбняка, но также для туберкулеза, холеры, тифа и других общих бедствий прошедшей эры, которые начали исчезать к концу девятнадцатого века, возможно, частично в ответ на улучшения в общественном здравоохранении и санитарии, но во всяком случае задолго до антибиотиков, вакцин или любых специальных медицинских мер, предназначенных искоренять их.(3)
Соображения, подобные этим, заставили великого микробиолога Рене Дюбо отметить, что микробные болезни имеют свою собственную естественную историю, не зависящую от лекарств и вакцин, в которой бессимптомная инфекция и симбиоз гораздо более обычны, чем явная болезнь:
"Только что установлено, но тем не менее справедливо, что животные и растения, так же как люди могут мирно жить со своими самыми отъявленными микробными врагами” Мир одержим фактом, что полиомиелит может убивать и калечить несколько тысяч несчастных жертв каждый год. Но более незаурядным является факт, что миллионы за миллионами молодых людей заражаются вирусами полиомиелита, но не испытывают вреда от инфекции. Драматические эпизоды между людьми и микробами - то, что действует на ум. Что менее легко постигается, это более обычный факт, что инъекция может пройти, не вызывая болезни" (4).
Главные свидетельства того, что вакцины эффективны, в действительности датируются с более недавнего периода, за время которого ужасающие эпидемии полиомиелита 1940-х и 1950-х годов ни разу вновь не появлялись в развитых странах, а корь, свинка и краснуха, которые даже поколение назад были среди обычнейших болезней детства, стали гораздо менее распространенными, по крайней мере в их классических острых формах, с тех пор как тройная вакцина ММR (корь, свинка, краснуха) вошла в общее употребление.
Но как вакцины на самом деле совершают эти изменения, - это даже близко еще не понятно, хотя большинству людей нравится думать иначе. Тревожащая возможность, что они действуют каким-то другим образом, чем вызывая подлинный иммунитет, подсказывается тем фактом, что обсуждаемые болезни продолжали вспыхивать даже в высоко иммунизированных популяциях, и что в таких случаях наблюдаемые различия в широте и жестокости между иммунизированными и неиммунизированными лицами проявляли тенденцию быть гораздо менее драматичными, чем ожидалось, а в некоторых случаях вообще измеримо незначительными.
В недавней вспышке коклюша, например, даже полностью
иммунизированные дети заболевали в очень большом числе, и коэффициенты
серьезных осложнений и смерти были снижены только слегка (Британия) (5). В
другой недавней вспышке коклюша 46 из 85 полностью иммунизированных детей,
которые изучались, в конечном итоге заболели (6).
Распространение и жестокость коклюша уже начали резко
снижаться задолго до введения коклюшевой вакцины
В 1977 году было сообщено о 34 новых случаях кори на территории UCLA, среди населения, которое было предположительно на 91% невосприимчиво, согласно тщательной серологической проверке (7). Другие 20 случаев кори были зарегистрированы в Пекосе, область Нью-Мексико за период в несколько месяцев в 1981 году, и по меньшей мере 75% из них были полностью иммунизированны, некоторые из которых совсем недавно. Обследование шестиклассников из хорошо иммунизированного городского общества выявило, что около 15% этой группы все еще восприимчивы к краснухе. Цифры по существу одинаковые с присущими довакцинной эре (9).
Наконец, хотя общая распространенность типичной острой кори в США резко упала с 400 000 случаев ежегодно в ранние 60-е годы до около 30 000 случаев за I974-I976 годы, коэффициент смертности оставался точно тем же самым (10); и, с максимальной встречаемостью в настоящее время среди подростков и молодежи, опасность пневмонии и доказуемых печеночных патологий в действительности существенно возросла, согласно одному недавнему исследованию, до значительно более 3% и 20% - соответственно (11).
Простейшим способом объяснить эти противоречия было бы согласиться, что вакцины дают только частичный или временный иммунитет, что звучит достаточно разумно, учитывая тот факт, что они представляют собой либо живые вирусы, сделанные менее вирулентными путем последовательной пересадки в тканевой культуре, либо в бактерии или бактериальные белки, убитые или денатурированные теплом, так, что они еще могут вызывать ответ антител, но больше не могут производить полноценную болезнь.
Поскольку вакцина является "хитростью" в том смысле, что она возбуждает истинный или натуральный иммунный ответ, развивающийся в ходе выздоровления как от всамделишной болезни, совершенно естественно ожидать, что такой искусственный иммунитет на самом деле будет очень легко "снашиваться", и даже требовать дополнительных поддерживающих доз через регулярные промежутки времени в течение жизни, чтобы обеспечить максимальную действенность.
Такое объяснение было бы достаточно огорчительным для большинства людей. В самом деле, основная присущая ему ошибка неприятно очевидна в том факте, что нет способа узнать, как долго будет продолжаться этот частичный или временный иммунитет в каждом отдельном случае, или как часто его нужно будет вновь возбуждать. Потому что ответы на эти вопросы явным образом зависят от в точности тех самых индивидуальных переменных, которые должны первым делом определить, подхватит ли тот же самый человек, невакцинированный, болезнь, или насколько тяжела будет эта болезнь.
В любом случае, много других наблюдений в равной степени сильно подсказывают, что это простое объяснение не может быть справедливым. В первую очередь, многие исследователи показали, что когда лицо, вакцинированное против оспы, например, вновь становится восприимчивым к ней, даже повторные поддерживающие дозы будут иметь мало действия, или вообще никакого.
Во-вторых, вакцины не действуют прямо путем производства бледных или слабых образов подлинной болезни; все они также обычно производят множество своих собственных симптомов. Более того, в некоторых случаях эти недомогания могут быть значительно более серьезными, чем подлинная болезнь, включая более глубокие структуры, более жизненные органы, и с меньшей наклонностью самопроизвольно разрешаться. Даже более тревожным является тот факт, что их почти всегда труднее распознать.
Так, в недавней вспышке свинки среди предположительно невосприимчивых школьников, у нескольких развились атипичные симптомы, такие как апорексия (потеря аппетита), рвота и эритематозные высыпания, без какого-либо вовлечения околоушных желез (припухшие железки), и диагноз требовал тщательной серологической проверки, чтобы исключить другие параллельные заболевания (13). Синдром "атипичной кори" может быть равным образом труден для диагностики, даже когда он имеется в виду (14), что наводит на мысль, что он часто полностью просматривается. В некоторых случаях "атипичная корь" может быть гораздо более тяжелой, чем правильная ее разновидность, с пневмонией, петехиями, отеками и острой болью (15), и также часто проходит нераспознанной.
В любом случае, фактически не подлежит сомнению, что будут описаны и определены другие связанные с вакцинами синдромы, если только мы возьмем на себя труд искать их, и что те, которые мы пока знаем, представляют очень небольшую часть проблемы. Но даже эти немногие синдромы делают все менее правдоподобным допущение, что вакцины производят нормальный, здоровый иммунитет, который продолжается некоторое время, но потом с т и р а е т с я, оставляя пациента чудесным образом не подвергавшимся и непораженным этими испытаниями.
Пересмотренные
отдельные вакцины
Далее я хочу рассмотреть каждую из вакцин на отдельной основе, в отношении к инфекционным заболеваниям, от которых они происходят.
До начала эры вакцин корь, свинка и краснуха причислялись к "обычным детским болезням", которыми заболевали большинство школьников до возраста созревания, и которые почти все проходили благополучно, без осложнений или последствий с непрерывным, на все время жизни иммунитетом к этим заболеваниям.
Но они не бывают всегда так безвредны. Корь в особенности может быть опустошительной болезнью, когда население сталкивается с ней первый раз. Ее ввоз из Испании в Америку, например, несомненно внес вклад в завоевание Кортесом великой Империи Ацтеков. Целые поселки были сведены в могилу эпидемиями кори и оспы, оставляя только небольшой остаток запуганных, суеверных воинов для встречи бородатых конкистадоров из-за моря (16). В более недавних вспышках среди изолированных, первобытных народов, коэффициент фатальных исходов от кори составляя в среднем от 20% до 30% (17).
Обе эти так называемые "целинные" эпидемии, и не только корь, но также полиомиелит и многие другие подобные болезни, делают самый высокий сбор смерти и серьезных осложнений среди подростков и молодежи - здоровых и бодрых людей в расцвете сил, - оставляют относительно неповрежденной группу детей моложе пубертации (18).
Это означает, что эволюция болезни, такой как корь, от страшного убийцы до обычной болезни детства предполагает развитие неспецифического или "стадного" иммунитета у маленьких детей, так что, когда они в конце концов подвергаются болезни, она проявляется в виде длительного инкубационного периода, который обычно доброкачественный, идущий самоограниченным ходом.
В этих обстоятельствах логическое обоснование стремления вакцинировать маленьких детей против кори ограничивается тем фактом, что продолжало происходить очень небольшое число смертей и серьезных осложнений, главным образом - пневмонии, энцефалита и редкого, но страшного подострого склеролизирующего панэнцефалита (ПСПЭ), медленного вирусного заболевания с зарегистрированной распространенностью в 1 из 100 000 случаев (19). Пневмония, несомненно, самое частое осложнение. Она обычно мягкая и самоограниченная даже без лечения (20), и, даже, в тех редких случаях, в которых следует бактериальная пневмония, в настоящее время имеется в наличии соответствующее лечение.
Итак, по всем подсчетам коэффициент смертности от кори бурного типа очень низок, широта серьезных осложнений незначительна, и общая выгода для ребенка, который выздоравливает от болезни, и для его связей и потомков, очень велика. Следовательно, даже если может быть показано, что вакцина кори уменьшает опасность смерти или серьезных осложнений от болезни, этим еще нельзя оправдывать высокую вероятность аутоиммунных заболеваний, рака и чего бы там ни было еще, что может быть результатом распространения скрытого вируса кори в культуре человеческой ткани в течение жизни.
Вопрос с иммунизированием против свинки и краснухи кажется приорно даже более прозрачным, по точно тем же причинам. Свинка также существенно мягкая, самоограниченная болезнь у детей допубертатного возраста, и выздоровление после единственной атаки приносит иммунитет на всю жизнь. Основным осложнением является менингоэнцефалит, неострая или подклиническая формы которого относительно часты, хотя коэффициент смертности чрезвычайно низок (22) и осложнения редки.
Вакцина свинки приготовляется и применяется точно таким же образом, как и кори, обычно в одной инъекции. И опасности, связанные с ней, так же сравнимы. Опять, подобно кори, свинка также быстро становится болезнью подростков и молодежи - возрастных групп, которые наименее успешно сопротивляются болезни. Главным осложнением является острый Эпидидимо-орхит, который случается у от 30% до 40% мужчин, переболевших после пубертативного возраста, и обычно закапчивается атрофией яичка с пораженной стороны (24); также проявляется сильная тенденция поражать яичник и поджелудочную железу.
По всем этим причинам величайшей помощью, которую мы могли бы сделать для наших детей, было бы подвергнуть их всех кори и свинке, когда они маленькие, что не только защитило бы их от заболевания более серьезными формами этих болезней, когда они станут старше, но также чрезвычайно помогло бы им в их иммунологическом созревании с минимальным риском. Мне нужно только добавить, что это очень близко к действительной эволюции этих болезней до того, как была введена вакцина MMR (корь-свинка-краснуха).
То же противоречие ясно для случая краснухи или "Германской кори" (английское название – прим. перев.), которая у маленьких детей настолько легкая, что ее часто не обнаруживают (25), но у более старших детей и подростков нередко вызывает артрит, пурпуру и другие тяжелые системные следы (26). Основным импульсом к развитию вакцины было, безусловно, распознавание "врожденного краснушного синдрома" (ВКС), являющегося результатом ущерба эмбриону в утробе в течение первого триместра беременности (27), и относительно высокая распространенность ВКС можно проследить от вспышки краснухи 1964 года.
Но здесь мы опять имеем почти полностью мягкую, самоограниченную болезнь, превращенную вакциной в значительно менее мягкую болезнь подростков и молодежи воспроизводительного возраста, что иронично, группы, которую больше всех необходимо защищать от нее. Более того, так же как с корью и свинкой, простейшим и наиболее эффективным способом предотвратить ВКС было бы подвергать всех краснухе в начальной школе; повторное заражение иногда имеет место после выздоровления от краснухи, но значительно реже, чем после вакцинации. (28)
Совсем другое уравнение получается для вакцин дифтерии и столбняка. Прежде всего, и дифтерия, и столбняк серьезные, иногда фатальные болезни, даже при наилучшем лечении. Это особенно справедливо для столбняка, который до сих пор имеет смертность, близкую к 50%.
Тем не менее, эти вакцины сделаны не из живых дифтерийных или столбнячных микроорганизмов, но только из определенных токсинов, выработанных ими. Эти ядовитые вещества еще высоко антигенны, даже после инактивации теплом. Дифтерийный и столбнячный токсоиды "следовательно не защищают от инфекций" сами по себе. Они направлены только против системного действия первоначальных ядов, в отсутствие которых обе инфекции клинически имеют мало значения.
Следовательно, легко понять, почему родители могли бы желать, чтобы их дети были защищены от дифтерии и столбняка, если бы имелась безопасная и действенная защита. Кроме того, обе вакцины были в употреблении долгое время, и зарегистрированная частота серьезных проблем оставалась очень низкой, так что против них никогда не было большого общественного протеста.
С другой стороны, обе болезни без труда регулируются простыми санитарными мерами и тщательным вниманием к гигиене ран. И, во всяком случае, обе непрерывно исчезали из развитых стран со времени, задолго до того, как были введены вакцины.
Дифтерия в Соединенных Штатах сейчас случается спорадически, часто в областях со значительными резервуарами не вакцинированных детей. Но утверждение, что вакцина является "предохранительной", вновь опровергается тем, фактом, что когда болезнь действительно вспыхивает, предположительно "восприимчивые" дети в действительности не более склонны к развитию клинической дифтерии, чем их полностью иммунизированные знакомые. Во вспышке 1969 года в Чикаго, например, Министерство Здравоохранения сообщало, что 25% заболевших были полностью иммунизированы, и что другие 12% получили одну или более доз вакцины и показывали серологическое свидетельство полного иммунитета; другие 18% были частично иммунизированы, согласно тем же критериям (29).
Итак, еще раз, мы сталкиваемся с вероятностью того, что то, что вызвано дифтерийным токсоидом, совсем не является подлинным иммунитетом к дифтерии, но скорее разновидностью хронической иммунной толерантности к ней, укрывая высоко антигенные остатки где-либо внутри клеток иммунной системы, предположительно с угнетающим действием на иммунный механизм в целом.
Это подозрение в дальнейшем усугубляется тем фактом, что все вакцины АКДС осаждены алюминием и консервируются тимеросалом, органортутным производным, чтобы защитить их от чересчур быстрого метаболизма, так что антигенное раздражение будут продолжаться так долго, как это возможно. Фактом является то, что мы не знаем и никогда не пытались открыть, что на самом деле происходит с этими чужеродными веществами, после того, как они оказываются внутри человеческого тела.
Точно те же проблемы осложняют репутацию столбнячной вакцины, которая почти определенно имела по меньшей мере какое-то влияние на снижение распространенности столбняка в его классической острой форме. Однако, предположительно так же, она сохраняется годами или даже десятилетиями как потенциальный чужеродный антиген в теле с долговременным эффектом на иммунную систему и что-либо еще, что невозможно подсчитать.
Коклюш, совершенно также, как и дифтерия и столбняк, начал спадать как серьезная эпидемиологическая угроза задолго до того, как была введена вакцина. Более того, вакцина не была особенно эффективна, даже согласно ее сторонникам, и частота известных побочных эффектов тревожно высока.
Способность вакцины коклюша поражать центральную нервную систему, например, привлекла растущее внимание с тех пор, как Стюарт и его коллеги сообщили о тревожно высоком распространении энцефалопатии и тяжелых судорожных расстройств у британских детей, которые можно было связать с вакциной (30). Мои собственные случаи наводят на мысль, что гематологические расстройства могут быть даже более широко распространенными, и эти, во всяком случае, известные осложнения почти наверняка представляют небольшую часть одного целого.
Коклюш также чрезвычайно изменчив клинически, подразделяясь по тяжести от бессимптомных, мягких, или неявных инфекций, которые в действительности совершенно обычны, до очень редких случаев у маленьких младенцев, моложе 5 месяцев, среди кого, как говорят, смертность достигает 40% (32). Нa самом деле, болезнь редко фатальная или даже серьезная у детей старше одного года, и антибиотики очень мало влияют на исход. (33)
Значительная доля давления за иммунизацию в настоящее время таким образом может относиться, как кажется, к более высокому коэффициенту смертности у очень маленьких младенцев, что привело к ужасающей практике применения этой наиболее опасной из вакцин к младенцам 2-х месяцев от роду, когда молоко их матерей должно бы было в норме защитить их от всех инфекций примерно так же хорошо, как это вообще может быть сделано (34), и действие на еще развивающиеся кровяную и нервную системы может быть катастрофическим.
Полиомиелит и вакцина полиомиелита представляют совершенно другую ситуацию. Стандартная вакцина Сэбина – тройная, состоящая из ослабленных, живых полиовирусов, каждой из трех разновидностей, ассоциированных с полиомиелитом. Но она применяется орально (через рот), в точности тем же путем, как проникает инфекция в природе. Оральный или неинъекционный путь, который оставляет реципиенту свободу развивать естественный иммунитет у нормального входа, т.е. желудочно-кишечного тракта, должен, следовательно, представляться значительным фактором безопасности.
С другой стороны, полиовирус дикого типа не вызывает каких бы то ни было симптомов у более чем 90% людей, которые контактируют с ним, даже в условиях эпидемии (35).И из тех людей, кто действительно заболел распознаваемой клинической болезнью, возможно, только 1 или 2% продвигаются до расцветшей невралгической картины "полиомиелита", с его характерными поражениями в клетках переднего рожка спинного мозга или продолговатого мозга (36).
Полиомиелит таким образом, предполагает особые условия восприимчивости в хозяине, даже специальную анатомическую восприимчивость, поскольку, даже, в условиях эпидемии вирулентность полиовируса столь низка и число случаев, ведущих к смерти или постоянной нетрудоспособности, всегда было замечательно низким (37).
В свете этого факта, что полиовирус был вездесущ до того, как была введена вакцина, и определенно обнаруживался в образцах городских сточных вод, очевидно, что действенный природный иммунитет к полиовирусу уже был настолько близок к тому, чтобы быть всеобщим, насколько вообще это возможно. И никакая искусственная замена не могла когда-либо сравняться или даже приблизиться к этому результату. В самом деле, поскольку вирулентность полиовируса была столь низка, прежде всего трудно видеть, какое дальнейшее ослабление могло бы совершиться, не приглушая также полную силу естественного иммунного ответа.
Поскольку остается тот факт, что даже ослабленный вирус все еще живой, и люди, которые были анатомически восприимчивы к нему ранее, все еще остаются восприимчивы к нему сейчас. Это означает, конечно, что по крайней мере у некоторых из них разовьется паралитический полиомиелит от вакцины (39), и что остальные могут еще укрывать вирус в латентной форме, возможно, внутри тех же самых клеток.
Единственным явным преимуществом применения вакцины, таким образом, было бы познакомить население с вирусом, когда они еще младенцы, и вирулентность в норме, во всяком случае, самая низкая (40). И здесь выгода может быть больше, чем сопутствующая опасность ослабления иммунного ответа. Во всяком случае, ясно, что предмет в целом чрезвычайно сложен, и только очень хорошо иллюстрирует скрытые опасности и просчеты, которые присущи действительно непреодолимой попытке победить природу в ее собственной игре, разрешить проблему, которая не может быть разрешена, то есть, саму восприимчивость к болезням.
Поэтому, даже в случае вакцины полиомиелита, которая, как кажется, в целом настолько безопасна, насколько вообще м о ж е т быть безопасна какая-либо вакцина, остается то же фундаментальная дилемма. Возможно, придет день, когда мы встретимся с последствиями умышленного кормления живыми полиовирусами каждого живущего младенца, и согласимся, что нам следует остановиться и обратиться скорее к искусству исцеления болезни, когда мы вынуждены это делать, чем к технологии искоренения возможности болезни, когда мы не принуждены к этому, и не можем в любом случае добиться успеха.
___________________________________________________________________
Ричард МОСКОВИЦ, доктор медицины, получил свою степень
бакалавра в Гарвардском университете, а медицинскую степень - в Нью-йоркском
университете. Он изучал классическую гомеопатию у профессора Джорджа Витоулкаса
в Афинах, Греция. Позднее доктор Московиц имел частную семейную практику в
Санта Фе, Нью-Мексико, а в настоящее время проживает в районе Бостона.
Подробная
Брошюра доктора Московица, озаглавленная "Факты против иммунизации",
недавно вышла в свет.
Footnotes
1. Mortimer, E., ‘Pertussis Immunisation’, Hospital Practice,
October 1980, p. 103.
2. Quoted in Mortimer, op. cit., p. 105.
3. Dubos, R., Mirage оf Health, Harper,
1959, p.73.
4. Ibid., pp. 74-75.
5. Slewart, G., ‘Vaccination against Whooping
Cough: Efficiency vs. Risks’, Lancet, 1977, p.234.
6. Medical Tribune. Jan. 10, 1979, p. 1.
7. Cherry, J., ‘The New Epidemiology of Measles
and Rubella’, Hospital Practice, July 1980, pp. 52-54.
8. Unpublished data from the New Mexico Health
Department (private communication).
9. Lawless. M., et al., ‘Rubella Susceptibility
in Sixth-Graders,’ Pediatrics 65: 1086-1089, June 1980.
10. Cherry, op. cit., p. 49.
11. Infection Diseases, January 1982, р.
21.
12. Cherry, op. cit., p. 52.
13. Family Practice News, July 15, 1980,
p.1.
14. Ferrante, J, ‘Atypical Symptoms? It Could
Still Be Measles’, Моdern Medicine, Sept. 30, 1980, p. 76.
15. Cherry, op. cit., p. 53.
16. McNeill, W., “Plagues and Peoples”, Anchor,
1976. p. 184.
17. Burnet, M., and White, D., “The Natural
History of lnfectious Disease”, Cambridge, 1972, p. 16.
I8. Ibid., pp. 90, 121. et passim.
19. Steigman, A., ‘Slow Virus Infections’, in
Vaughan, V., op. cit., p. 937.
20. Phillips, op. cit., p. 860.
22. Phillips, C., ‘Mumps’, in Vaughan, et al., op.
cit., p. 891.
23.Hayden, G., et al., ‘Mumps and Mumps Vaccine
in the U.S.’, Continuing Education, Sept. 1979, p.97.
24. Phillips, ‘Mumps’, op. cit., p. 892.
25. Phillips, ‘Rubella’, op. cit., p. 863.
26. Ibid., p.862.
27. Glasgow, L., and Overall, J., “Congenital
Rubella Syndrome”, in Vaughan. et al., op. cit., p. 483.
28. Phillips, “Rubella”, op. cit., p.
865.
29. Cited in Mendelsohn, R., “The Truth About
Immunizations”, The Peoples Doctor, April 1978, p.1.
30. Stewart, op. cit., p. 234.
31. Mortimer, op. cit., p. 111.
32. Feigin, R., “Pertussis”, in Vaughan, et
al., ор. cit., p. 769.
33. Ibid., p.769.
34. Barness, L., “Breast Feeding”, in Vaughan,
et al., op. cit., p. 191.
35. Burnet and White, op. cit., p. 91ff.
36. Davis, et al., op. cit., p. 1290ff.
37. Ibid., p. 1280.
38. Burnet and White, op. cit., p. 93.
39. Fulginiti, V., “Problems of Poliovirus
Immunization”, Hospital Practice, August 1980, pр.61-62.
40. Burnet and White, op. cit., p. 95.
41. Burnet., op. cit., p. 128.