Чахотка по имени Россия
Газета «Криминальная хроника» № 7 (106) июль 1999 года, рубри-ка «Государственное преступ-ление»
Всё идёт к тому, что Россию закроют... Превратят в резервацию: никого не будут впускать, а уж выпускать - тем более. На границах возведут мощные укрепления, соединят их несколькими рядами колючей проволоки под высоким напряжением. И будут постоянно жечь костры, как во время чумы. Никаких поездов, никаких самолетов, никаких пароходов. К чёрту инвестиции, к чёрту требования о возврате долгов и разговоры об их отсрочке. Уже сейчас из России прёт эпидемия. И не в переносном - в самом что ни на есть прямом смысле. Это неизлечимый туберкулёз - с таким мир ещё не сталкивался. Он много страшнее СПИДа, страшнее рака - его можно подцепить просто пройдя рядом с больным.
Зарубежные врачи забили
тревогу полгода назад. И было ими сделано заявление. В нем отмечено: эта зараза
обладает полной сопротивляемостью медикаментам. В нём сказано: “Распространение
новой формы туберкулёза российского происхождения в других странах мира -
только лишь вопрос времени”. А директор программы Джорджа Сороса по борьбе с
туберкулёзом в России Алекс Гольдфарб был ещё более категоричен: “Эпидемия
лекарственно-устойчивого туберкулёза... должна быть отнесена к числу угроз
глобального масштаба наряду с проблемой расползания ядерных технологий или
экологических катастроф”.
Эта смерть зародилась в российских тюрьмах. Кто спорит: чахоткой в отечественных острогах и зонах зеки болели всегда, со времён царя Гороха. Зеки болели, а их лечили. И чаще всего вылечивали - речь, понятно, идёт о недавнем прошлом. Ещё в 1991 году из семи больных умирал один. Причём, никто не считал такую статистику благополучной. Все - от правозащитников до тюремных генералов - требовали принятия срочных мер. И даже не для того, чтобы никто не умирал, а для того, чтобы никто не болел... Уже тогда с надрывом говорили о переполненных камерах, о скудном питании, о пыточном сидении в следственных изоляторах людей, которым там нечего было делать, о зданиях с прогнившими стенами, потолками, полами...
С той поры население российских узилищ возросло в два раза. И вроде как новое законодательство разрешало прокурорам не сажать людей почём зря. Но они сажали! Да так, что многие начали сравнивать творящееся с концом тридцатых годов. И выходило, что тогда, при Сталине, сажали меньше... Даже тюремщики, при всей их заскорузлости, подняли тревогу: довольно, изоляторы не резиновые... Ладно бы в них попадали страшные преступники, которых ни при каких условиях нельзя держать на свободе. Нет, тюрьмы забивались всякого рода криминальной мелочью, а часто и безвинными... Возьмём, к примеру, тульский - близкий к среднестатистическому - СИЗО. Нынче, в эту страшную жару, в нём маются две тысячи человек... Но в прошлом году 720 человек - более трети - получили наказание без лишения свободы. Ещё 320 человек, отсидев в кошмаре немалое время, были в конце концов отпущены на подписку о невыезде. Но прокуроры подписывают и подписывают постановления о непременном взятии под стражу мальчишек, с голодухи стибривших банку консервов или два мешка с молотым овсом, безденежных стариков, умыкнувших что-то непритязательное из колхозного добра... И ведь не могут прокуроры теперь сказать фразу, услышанную мною в юридической моей молодости от одного из высокопоставленных правоохранительных чиновников: "Сидеть не нам!" Прокурорам сегодня тоже приходится сидеть... Даже генеральным. И даже им доводится выходить на волю с туберкулёзом. Но система скрежещет своими шестерёнками, мелет, перемалывает людей... Вот и доперемалывалась. Накликала на страну очередную ипостась Апокалипсиса... Да и на весь мир тоже.
По мнению специалистов, неизлечимая форма туберкулёза возникла у тех больных, кто не завершил курс лечения, кто нерегулярно принимал противотуберкулёзные препараты или попросту не имел доступа к их полному комплекту. Короче: у зеков... пресловутая палочка Коха в условиях такой вот недолеченности выказала способность не только приспосабливаться к лекарствам, она принялась... питаться ими! Эту хитрую заразу известными сегодня средствами не вывести ни за что. Она легко передаётся от больного человека здоровому. И тот заболевает именно таким туберкулёзом - смертельно-безнадёжным.
Вот вам некоторые цифры. На сегодня в наших не столь отдалённых местах содержатся 92 тысячи туберкулёзников (получается, что каждый десятый зек болен чахоткой). Из них 51 тысяча обретается в специализированных противотуберкулёзных колониях, 18 тысяч лежат в больницах. А более 20 тысяч сидят вместе со здоровыми зеками, что, конечно, ни в какие ворота не лезет. Ну и наконец: более 20 тысяч больны именно тем самым - неизлечимым - туберкулёзом. И опять же: за два последних года от чахотки умерло 20 тысяч зеков - и это далеко не предел... Это, как говаривал незабвенный министр юстиции, а ныне узник Матросской тишины Валентин Ковалёв, динамическая категория.
Известный правозащитник и депутат Госдумы Валерий Борщев сказал, что в местах заключения "выращена бацилла, которая не поддается лечению, и для которой не существует ни проволочных заграждений, ни границ". Конечно, не существует, если ежегодно на свободу выходят более 10 тысяч чахоточных больных. Тюремные врачи по всей России встречают своих бывших пациентов на рынках, где те торгуют семечками или пирожками. А по статистике один такой больной способен заразить до двадцати человек. Западным врачам на эти особенности нашего национального бытия, разумеется, плевать. Они никак не могут плюнуть на другое. Границы-то нынче открыты... И представьте: выходит на волю какой-нибудь новый русский... Он хоть и новый, но на то, чтобы купить гарантии своей неуязвимости от лекарственно-устойчивой чахотки, никаких денег ни у кого не хватит... Выходит, стало быть, и счастливый садится в самолёт и летит... В тот же Париж, в тот же Мадрид - куда угодно. Так он ещё и не долетев, уже заразит чуть ли не весь рейс. Салон самолета - идеальное место для распространения заразы: замкнутое пространство, прекрасная вентиляция, тесный контакт с десятками пассажиров. Между тем, в мире от обычного-то туберкулёза ежегодно мрёт три миллиона человек. Больше, чем от СПИДа, малярии и всех тропических болезней вместе взятых.
Зарубежные медики моментально окрысились на наших. Дескать, виноваты именно они. Дескать, лечат туберкулёзников методами времен Чехова и Дзержинского. Эх, если бы дело обстояло так, то и проблемы не возникло. Наши врачи - не чета избалованным западным эскулапам. Они и дедовскими методами могут творить чудеса. Когда чахоточный Чехов путешествовал по каторгам гиблого Сахалина, среди тогдашнего спецконтингента никаких эпидемий туберкулёза не наблюдалось... Катастрофа в том, что даже на примитивное лечение не хватает средств. В Магаданской области на одного чахоточного зека в сутки приходится 46... Не рублей.... Копеек! То есть, их просто нет - этих средств!
Да, некоторое время тому назад была принята федеральная программа борьбы с туберкулёзом. И что? Ничего, как всегда. Из 460 миллионов рублей, обещанных под эту программу, в прошлом году было выделено только 50... В тюрьмы и зоны не поступило ни копейки. А знаете, сколько надо денег? В реальности?.. Не менее ста миллионов. Да не рублей, понятно. Долларов. И они нужны срочно. Они были нужны еще вчера. Прагматичный и до желудочных схваток напуганный Запад готов эти деньги выложить. Сумма велика, но брать Россию в блокаду, превращать её в резервацию обойдётся несоизмеримо дороже. Беда в том (и на Западе это уже хорошо знают), что от этих ста миллионов через два дня не останется ни цента. А через неделю-две противотуберкулёзные деньги пополнят закрома швейцарских и люксембургских банков. Потому как в России есть ещё одна всепоглощающая зараза - чиновничество.
По уму, по справедливости самое время прокуратуре возбуждать уголовное дело по статье 357 нового нашего Уголовного Кодекса - "Геноцид". То есть, помимо всего прочего, создание жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение... В данном случае речь идёт о народе. Да так оно и есть: нынешняя власть уже выпотрошила россиян, обожралась... А народ всё ещё чего-то шебуршится. Не будь народа, так и выборы затевать не надо. А по сему: пусть гниёт в неизлечимой чахотке.
Только где мы найдём такую прокуратуру, где мы найдём такого смелого и принципиального прокурора... Если на один - не более - день вернуть достопамятного бывшего и.о. генпрокурора Ильюшенко... Разве только он, вкусивший прелести тюремной жизни и заболевший туберкулёзом, отважится сегодня на такое.
Подпись под
фотографией: «Выведенная
в наших тюрьмах бацилла неизлечимого туберкулёза готова сожрать человечество».